-1- Над землей поднимался новый рассвет. Обжигающие лучи солнца постепенно освобождали от темноты картину мира. Из окна пятого этажа открывался просто чудесный вид. Старое, согнувшееся дерево. Детская площадка с проржавевшими качелями. Они скрипели каждую ночь, словно на них вновь кто - то раскачивался. Конечно, это был лишь ветер, но я все никак не мог привыкнуть к этому жалобному стону старого железа. Вот солнце достигло моего окна, и я поспешил надеть солнечные очки. Без них я мог бы запросто ослепнуть - после того, как озоновая дыра в атмосфере перешла за критические размеры, лучи солнца стали намного концентрирование и опаснее. Я отошел от окна и оглядел свое скромное жилище. Небольшая комнатка. На стенах поклеены старинные виниловые обои, кое-где они отошли от стены. Под ними был грубый бетон из которого, собственно, и был построен этот дом. У одной стены стояла узкая кровать, на ней кое как был застелен плед. Надо сказать, ночи сейчас были довольно холодные - стоял сентябрь, и когда солнце садилось, осень давала о себе знать. Справа стоял письменный стол и крутящийся стул на колесах. На столе, в беспорядочном окружении бумаг, стоял ноутбук. То, с помощью чего я зарабатывал на жизнь. Без него я был бы никем для этого жестокого мира. Ну, или почти никем. У меня была и другая жизнь. Я был одним из тех немногих людей, которые верили в то, что государству нужен переворот. Мы знали, как люди жили раньше. Хотя вся государственная машина работала на то, чтобы навеки стереть настоящую историю нашего отечества, нашлись люди, которые сохранили эти знания. Старые книги, где правды было несравнимо больше чем в тех учебниках истории, что читают в современных школах. В которых нет ни слова о второй мировой, Чечне, Ираке. В которых пишется, что Россия всегда была монархической страной, и что Америка была давним стратегическим и экономическим партнером. Но я верил, что можно донести до людей правду. Я знал это. Я прошел в кухню. Это была комнатушка, три на три метра. В углу - старая электроплита, в другом - дребезжащий холодильник. Я достал оттуда кусок колбасы. На небольшом столике лежал пакете с хлебом. Я отрезал кусок колбасы и достал ломоть хлеба. Сняв с полочки над столиком соль я посыпал хлеб и на него колбасу. Отложив бутерброд я поставил чугунный чайник на плитку. Конечно, я мог бы использовать газовую плиту, но с теперешними ценами на газ я разорился бы за пару дней. Электричество было все же дешевле. Тем более, вряд-ли национальная газовая служба обеднеет - говорят, в начале 2000-ых они накопили себе на столетие вперед. Я снял закипевший чайник и поставил на подстеленную на стол тряпку. Открыл коробку с пакетиками чая. Осталось два пакетика. Надо бы сходить в магазин. Я мрачно заварил чай и откусил бутерброд. По столу пробежал таракан. Я дернулся, пытаясь его убить, и чуть не опрокинул чашку. Ничего не поделать. Счастливые существа. Живут как жили, для них ничего не меняется. И воспоминаний у них нет. А что есть у меня? Нет, я не помню прежний мир. Я родился уже после того, как произошли изменения. Все что я мог узнать о том мире - это рассказы родителей, а потом тех людей, с которыми я встретился, когда стал одним из тех, кто хочет вернуть все на свои места. Я сделал последний глоток чая и проглотил остатки бутерброда. Надо собираться в магазин. Я кинул чашку в мойку и вышел в прихожую. Здесь висело треснутое зеркало в позолоченой раме. Правда, позолота почти слезла, но выглядело все равно неплохо. Я сел на скрипящий низкий табурет и стал натягивать ботинки. Мир стал таким, что одежда перестала быть прихотью. Теперь все, что надето на тебе, должно быть максимально функциональным, или лучше снять это. Моя повседневная одежда отбиралась в течении уже пяти лет. Ничего лишнего, но в то же время всего в избытке. Ботинки на высокой подошве. Нажатием на специальную кнопку из подошвы выдвигались металлические шипы. Незаменимо зимой, или если на тебя напали уличные грабители, что сейчас случалось чуть менее чем раз в неделю. Штаны, что были сейчас на мне были сделаны из хлопка с вплетением прочной синтетической нити. Они не рвались при пятикратных перегрузках и защищали от скользящего удара ножа. Штаны я подпоясывал кожаным ремнем, который был тоже не просто украшением. Под бляшкой ремня был тайник, в который я обычно складывал то, что относилось к моей тайной жизни, например флэшку с материалами. Справа висел нож в замшевом футляре. Я каждый день точил его 15-ти сантиметровое лезвие. Грозное оружие и многофункциональный инструмент - подарок отца. Несколько раз его холодный металл спасал мне если не жизнь, то сбережения точно. Наверх я одевал простую серую майку. В ней не было ничего примечательного, но была еще куртка. Я гордился этой курткой, воистину. Я создал ее буквально своими руками из обычной кожанки. На груди и боках я вшил кевларовые вставки. Двойная молния надежно держала куртку закрытой даже во время сильного зимнего и осеннего ветра. В ней было множество карманов - внешних, внутренних, потайных. Почти каждому карману я придумал свое предназначение, они появились не просто так. Например сюда я клал коммуникатор. А сюда - фонарик. Тут же была упаковка пластырей, две авторучки, небольшой блокнот, кошелек во внутреннем кармане, пачка освежающих леденцов, шоколадный батончик на всякий случай, запасные батареи для коммуникатора, очки в футляре, аккуратно сложенный почти новый носовой платок, упаковка зубочисток. Ну и множество другой полезной и нужной мелочи. Не было ни одной вещи, что не пригодилась бы мне в пути. На руки я надевал старые шерстяные перчатки с обрезанными пальцами. Многие их носили, я не был исключением. На голову я обычно надевал кепку или бандану. Сегодня я решил остановится на кепке. Надев головной убор и осмотрев себя в зеркале, я вышел в подъезд. Спускаясь по лестнице, я скользил взглядом по стенам. Надписи. Автографы. Они раскрывали мне истории человеческой жизни. Уносили в отголоски тех времен, когда жизнь была иной. Я улыбнулся, увидя собственную надпись: "Долой монархию, даешь анархию". Пять лет назад я оставил эту роспись. Пять лет. Вроде так мало, но для меня это целая вечность. Столько эмоций, столько событий, новых переживаний... Я перепрыгнул через последние три ступеньки и нажал на кнопку, открывающую дверь. Домофон тихо пикнул и, толкнув дверь ногой я вышел на улицу. После полумрака подъезда, солнечный свет резко ударил по глазам, несмотря на солнечные очки. Я прищурился, давая глазам привыкнуть к свету, а потом постепенно открыл их. Вокруг меня простиралась улица. Одна из главных магистралей города. Под ногами - старый, давший трещину асфальт. Кое-где сквозь трещины пробивалась желтая мутировшая трава. Она приспособилась к жизни под палящим солнцем, но пользы от нее никакой. Я огляделся вокруг. Дома, дома... Город обступал меня со всех сторон, но в то же время он казался пустым изнутри. Ни одного человека. Я пригляделся. Лишь в доме напротив в окне виднелось чье-то безразличное лицо. Подул ветер, поднимая с земли тучу песка. Я закашлялся - пыль попала прямо в горло. На такой случай со мой всегда был матерчатый платок, который я поспешил завязать, как хирургическую маску. До магазина было примерно два километра. Сначала прямо по улице. Затем свернуть на перекрестке, потом на параллельную улицу и на следующей развилке меня ждало здание, бывшее когда-то супермаркетом. Я моргнул и, придерживая рукой платок, зашагал в сторону перекрестка.