СИГНАЛ Где-то далеко, за сотни миллиардов километров от Земли разрезала тьму самая удаленная от своего дома машина, созданная современной человеческой цивилизацией. Находясь в тысячи раз дальше, чем Вояджер-1, где Солнце по яркости уже невозможно отличить от других звезд, аппарат завершал свое долгое путешествие. Ядерные двигатели работали на торможение, направляя яркую струю водорода, нагретого до состояния низкотемпературной плазмы, в сторону движения, тем самым уменьшая скорость. Цель – газовый гигант, выкинутый далеко в облако Оорта еще на раннем этапе формирования Солнечной системы. Эта планета примерно в два с половиной раза массивнее Юпитера и находится на расстоянии чуть менее одного светового года от Солнца. По новой классификации крупных транснептуновых объектов он получил кодовое имя SO-102. -1- …после долгого пятнадцатилетнего сна я стал приходить в сознание. Все это время мы со своим напарником N. были погружены в состояние анабиоза в специальных камерах. Сначала было просто холодно. Я чувствовал холод, слышал шум приборов, через закрытые веки едва прорезался свет, было невозможно напрячь ни единую мышцу своего тела. Но со временем оцепенение проходило, все чувства становились ярче и четче, я начинал ощущать тепло. Организм возвращался в обычное состояние. Голова, туловище и конечности были достаточно надежно закреплены к поверхности камеры, чтобы не болтаться произвольно в воздухе в состоянии невесомости, а также освободиться от перегрузок при разгоне и торможении аппарата. Но в то же время все было предусмотрено так, что человек мог легко освободиться, если придет в сознание. И техника меня не подвела – через два часа, когда я уже мог кое-как совладать со своим телом, без особых усилий покинул камеру. Биологический модуль, где мы спали, внутри имел форму цилиндра длиной в 10 и шириной в 4 метра. Стенки, оббитые мягким материалом, освещались светодиодами, дававшими свет с желтоватым оттенком. По бокам было закреплено разнообразное оборудование, а в самом конце располагались камеры анабиоза. Я медленно плыл в сторону головной части нашего космического корабля. Можно было ощутить, как меня стягивало в обратную сторону – двигатели в автоматическом режиме почти завершали свою работу. Головной и биологический модули соединял стыковочный узел, к которому были прикреплены модули со спускаемыми аппаратами и зондами, аппаратура для работы в открытом космосе, машинный отдел с центральным компьютером, реактор, система защиты от радиации, и прочее. Сам головной модуль был предназначен для управления космическим аппаратом, ведения наблюдений и исследований. Главная его достопримечательность – большой прозрачный купол, выполненный нескольких слоев разных видов сверхпрочных материалов. Его диаметр составлял три с половиной метра, и он давал обзор на 180 градусов по горизонтали и 90 градусов по вертикали. На внутреннюю часть купола была прикреплена прозрачная пленка, игравшая роль монитора, отображающего все необходимые данные. -2- -Вот мы и у цели! – сказал N. Он, как командир нашего корабля, проснулся часа на три раньше меня, и теперь стоял у какого-то монитора, просматривая спектрограммы, по-видимому, межзвездного излучения. В его руках была полулитровая кружка с питательным раствором, который помогал довольно быстро приходить в форму после многолетней спячки. Выглядит эта жидкость плоховато, но на вкус довольно не плохо. – Посмотри на это! Все указывает на крупный объект, находящийся поблизости. Давай развернем корабль, двигатели только что отключились. Я подошел к куполу и включил предустановленную в память компьютера программу плавного поворота на 180 градусов по горизонтали. Включились маневровые ионные двигатели, и картина из бесчисленного количества звезд, которые почти не давали ощутимого света, двинулась. Постепенно стал выплывать огромный силуэт газового гиганта, который закрывал звезды. Не менее четко можно было разглядеть систему колец. Если бы они образовались с самого начала его жизни, то до нашего времени они должны были рассеяться. Значит, либо тут достаточно материала для их пополнения, либо они образовались не так давно, например, от столкновения двух спутников. -Включи фотоумножители купола, – сказал мне N, - иначе кроме силуэтов в темноте нам будет сложно что-либо разглядеть. В экран из гибкого органического материала, которым был покрыт изнутри купол, были с достаточно большой плотностью встроены фотоумножители. Эти устройства улавливали свет со своего участка поверхности экрана, чтобы преобразовать его в электрический сигнал, усилить, и вывести получившееся в том же участке. Таким образом, мы могли достаточно хорошо разглядеть то, что освещено лишь слабым светом далеких звезд. Мне тоже не терпелось посмотреть, что представляет собой вся эта картина в свете, и я незамедлительно дотронулся до сенсорного переключателя. Звезды, выглядевшими тусклыми, в одно мгновенье стали очень яркими. Вместо темного диска я увидел, наверное, самую потрясающую картину в своей жизни – ошеломляющих размеров планета, не теряющая свое величие даже на расстоянии немногим более полумиллиона километров. Это было похоже на Юпитер, только верхний слой облаков имел преимущественно темно-красный цвет. Атмосфера не находилась в покое, поскольку было явно видно два ярких пятна. Это были гигантские бури, диаметр которых, по моим приблизительным оценкам, мог бы вместить в себя несколько диаметров Земли. Можно было разглядеть пятна и меньше. Источником их питания, по всей видимости, были процессы в глубинах планеты. -Поверить не могу, раньше я видел такое только на картинках. Но это… то, что я вижу сейчас, просто в голове не укладывается! Ради этого стоит потратить жизнь, ради этого стоит жить… - сказал я, прислонившись руками к прозрачной поверхности купола. -Могу выключить освещение, так будет эффектней! – как-то, по моему мнению, несколько равнодушно проговорил N., не отрываясь от монитора. Это человек, который отлично контролирует свои эмоции. В нем заложены хорошие лидерские черты, он умеет убеждать и оставаться спокойным в непредвиденных обстоятельствах. Наверное, отчасти, из-за того N. и полетел в данную экспедицию в качестве командира корабля. Поэтому он был сейчас спокоен. Но я уверен, что он сейчас испытывает такие же чувства, что и я. Освещение погасло, в помещении стало темно. Свет был только от мониторов, индикаторов приборов, и, собственно, купола. Это действительно сделало картину более захватывающей. Если подойти поближе к куполу, кажется, будто сам находишься в космосе. Забываешь как-то про то, что за прозрачной стенкой настолько темно, что кроме силуэтов на фоне звезд ничего разглядеть невозможно, и мы это все можем видеть только благодаря фотоумножителям. -Да уж, сколько всего было сделано для того, чтобы мы были тут, - подумал я… -3- Нам понадобилось еще порядка трех недель, чтобы выйти на эллиптическую орбиту вокруг SO-102. Ближайшая ее точка была в нескольких тысячах километров от планеты. С этого расстояния можно было по-настоящему судить о ее размерах – поверхность горизонта имела лишь небольшой изгиб, а внизу был необъятный и глубокий океан из темных красных облаков. Они постоянно двигались, клубились, образовывали завихрения. Если смотреть на это зрелище, голова закружится. Однако сейчас мы находились в дальней части орбиты, которая проходила рядом со вторым по удаленности спутником этой планеты – SO-102-02. Хоть гравитация газового гиганта и остановила его вращение, из-за вытянутой формы орбиты эти же силы тяготения постоянно деформировали его поверхность, позволяя той нагреваться. Примерно так происходит на Ио – крупном и самом близком спутнике Юпитера. Однако тут этот процесс не вызывал сильной вулканической активности, за то нагревал поверхность примерно до -100 градусов по Цельсию. Она состояла из силикатных пород, которые были покрыты льдом, состоящим преимущественно из аммиака. Мы сидели в головном модуле, обсуждали планы по поводу высадки исследовательского аппарата на этот спутник. Благо, подобной техники у нас было много, можно было легко собрать на спускаемой платформе такой набор приборов, который, по нашему мнению, был бы самый эффективный. N. опять стоял у монитора со спектрограммами местного фонового излучения. - У нас ведь достаточно топлива для такого энергоемкого маневра, как выход на орбиту SO-102-02. – сказал он, не отрывая глаз от цветных диаграмм. - Да, как мне кажется, с нашими запасами его хватит еще на десять таких маневров. - Я хотел бы выйти к нему на низкую орбиту и детальней все изучить. - А это разве входит в наши первоначальные задачи? - Какие задачи! Нас до Земли разделяет один световой год. Ты представляешь, что это за расстояние? Мы сейчас одни, и не важно, выполним ли мы эти задачи сейчас, или позже. Было видно, N. был очень заинтересован этим спутником, который имеет размер немногим меньше Плутона. - Космос только на первый взгляд пуст, - начал он свой монолог, - но, прислушавшись, в нем замечаешь очень много звуков, которые могут о многом сказать. Вот так и тут. Процессы в планете и ее спутниках, а также их взаимодействие порождает множество радиоволн. По ним можно судить о тех или иных вещах. Но тут есть один очень странный сигнал, природу которого я никак не могу понять. Он будто искусственный. Идет на частоте в 1420 мегагерц и периодически повторяется один раз в секунду. Я его заметил еще в самом начале нашего пребывания здесь, но не мог никак понять, откуда он исходит. Теперь я уверен – его источник находится где-то на поверхности этого спутника. Тебе нужно быть более внимательным, и не упускать из внимания всякие мелочи. -4- Мне долго не хотелось этого делать, но N. настоял на том, чтобы высадить туда не автоматический зонд, а пилотируемый посадочный аппарат. Причем, прямо возле источника сигнала. Пилотировать, естественно, должен был его я. Не теряя много времени, мы отправились в модуль, к которому было пристыковано две такие машины. Хватаясь за специально сделанные перила, мы передвигались к шлюзу, ведущему в посадочный аппарат. Я был уже одет в легкий обтягивающий скафандр. По виду не скажешь такого, но он отлично защищал от холода, и мог выдерживать уровень радиации в несколько раз больше того, который имеется в радиационных поясах Юпитера, в течение двух часов. -Постарайся хоть немного разведать, что там такое происходит. Но если это будет нечто опасное, сразу возвращайся, - сказал N., и открыл шлюз. После чего я залез в довольно тесную даже для одного человека кабину аппарата. Единственное, что радовало, так это хороший обзор с места и такое же усиление света, как в куполе головного модуля. Я почувствовал небольшой толчок – машина отстыковалась от материнского корабля, и я начал спуск к источнику излучения. Отсутствие сколь либо значимой атмосферы играло мне на руку, и я довольно быстро спустился до высоты в 4 километра над нужной областью. Не помню, что я ожидал там увидеть, скорее всего, ничего особенного. Однако то, что там было, поразило меня даже больше, чем тот момент, когда я впервые увидел эту огромную планету с ее кольцами и спутниками. Сначала на поверхности были заметны какие-то странные, не типичные для природного ландшафта, детали. У них были слишком правильные контуры. Можно бы было в этом обвинить оптический обман, но чем ниже я садился, тем отчетливее я это видел. И вот, когда дальнометр в моем аппарате показал отметку в 300 метров, все стало окончательно ясно – такое природа построить явно не могла. Подо мной было длинное прямоугольное здание, за которым расположились большие площади, по приблизительным оценкам, по несколько километров в длину, и немногим менее в ширину. Возле самого здания стояла мачта высотой метров в 250. «Это же антенна!» - подумал я про себя. Сомнений не было – по-видимому, я являюсь первым человеком, который прикоснулся к внеземной цивилизации! Посадочный модуль решил посадить рядом с тем местом, где, мне показалось, у здания есть дверь. Все было как-то привычно и понятно в том, что я видел. Если это построили какие-нибудь инопланетяне, то они явно очень похожи на людей, и мыслят так же, как и мы. Но, все же, думаю, наивно полагать, что и жизнь на других планетах, и внеземные цивилизации развиваются точно так же, как и на Земле. Вероятность этого крайне мала. Небольшой толчок, и все – я приземлился на гладкую ледяную поверхность спутника! Из-под днища спускаемого аппарата стал испаряться аммиак. Двигатели нагрели лед, и теперь он, перейдя из твердого состояния сразу в газообразное, значительно ухудшил видимость с кабины. Опустив и загерметизировав прозрачный защитный пластик на шлеме, я захватил чемоданчик с необходимыми научными инструментами, включил внешнее освещение и откачал воздух из кабины. Можно было выходить. Мне не с первого раза удалось продержаться на поверхности сколь либо долгое время. Скользкий лед и низкая гравитация, ниже, чем на Луне, создавали очень плохое сцепление с поверхностью. Но стоит отдать должное разработчикам скафандра – вскоре мне удалось кое-как держать равновесие. И вот, медленными шагами я, отбрасывая черную тень на белом льду, пошел в направлении того, что мне казалось входом в здание. Все, что освещало мне путь, это спускаемый аппарат и фонарик, встроенный в шлем. Вверху – невероятное множество звезд, а по бокам темнота. Линию горизонта я определял лишь по тому, где кончаются звезды. То, что казалось дверью, ей и оказалось. Перед ней был порог, примерно на метр в длину. На нем была нанесена красная линия, и он абсолютно не был покрыт льдом. Порог был явно теплее поверхности, если верить тепловизору. Когда я перешел красную линию, на двери вдруг засветился зеленый силуэт идущего человека. Привыкшему к сенсорным интерфейсам, мне ничего не оставалось сделать, как дотронуться до фигурки. Дверь открылась, и я в нее зашел. Она вела в небольшую комнату, примерно 2 на 4 метра, в которой была вторая дверь, на которой светился красным светом силуэт стоящего человека. На потолке загорелся желтый свет, и в комнату стремительно стал закачиваться воздух. Когда мой барометр показал давление в 760 миллиметров ртутного столба, красный силуэт на второй двери сменился зеленым, а на первой – наоборот. Я взял пробы воздуха – состав газов точно такой, как на Земле, без всяких вредных примесей. Можно поднять защитный пластик на шлеме, воздух хороший… -5- …наверное, уже потрачено несколько часов моей жизни на изучение этого комплекса. Хоть на Земле я себя, как криптографа, проявил не с лучшей стороны, я довольно хорошо понимал их письменность. Эта цивилизация очень широко применяла для передачи информации не только текст, но и изображения. Что-то вроде того, как это делалось в древнем Египте, только куда проще и понятней… Ладно, ближе к сути – хотите знать, кто это построил? Все предельно просто. Они никакие не инопланетяне. Это построили люди с планеты Земля! Да, именно! Мне не потребовалось много времени, чтобы понять это. По моим замерам, комплексу не менее десяти тысяч лет, и он питается не от всяких ядерных реакторов, а использует куда более стабильный и долговечный источник питания на этом небесном теле – тепло, выделяющееся в недрах за счет гравитационного взаимодействия с огромным газовым гигантом. Думаете, тысячи лет назад по нашей планете бегали дикари с дубинками и каменными топорами? Похоже, мы все заблуждаемся. Стоит только судить об их технологиях, которые отлично сохранились и работают автономно более десятка тысяч лет! Их цивилизация покорила звезды, и этот комплекс – промежуточная станция между Солнечной Системой и Вселенной. Не знаю еще, как далеко они проникли в космос. Те большие искусственные площади, которые я видел, скорее всего, были предназначены или для парковки звездолетов, или кораблей, на которых можно было летать в ближайших окрестностях, а также обслуживающей техники. Сигнал, что мы слышали – маяк, который служил ориентиром для космических кораблей. Только напрашивается вопрос, почему мы все еще не нашли следов этой древней могущественной цивилизации на Земле? Хотя, может быть, искали плохо, или же нашли, но не поняли, что это. И куда, в конце концов, они исчезли?..