Труп ожил на десятые сутки после погребения. "Не упокоили, суки!"- осознала Злая Воля, поднявшая разлагающуюся плоть. Еще бы тут успокоиться, если при жизни к человеку, как к собаке относились, а похоронили, вообще, как кусок дерьма: просто бульдозером вместе с мусором в яму спихнули да землей засыпали. Картинка последних минут жизни сгорела в багровой мути сознания Злой Воли, пресекая последнюю связь с жалостью и состраданием, напитав до предела жаждой мести. На первый же позыв Злой Воли двигаться, отрешенный от реальности труп неуклюже дернулся всем телом, судорожно передергивая суставами конечностей, ломанулся через завалы ржавого стального профиля и обломков мебели, оставляя на их колюще-режущих поверхностях клочья тряпья и омертвевшей плоти. Обойти его не составило бы труда, но Злой Воле было плевать на повреждения своего мертвого носителя, по сути, нерукотворной машины, не сегодня-завтра, готовой развалиться на подванивающие составляющие. Она просто несла себя вперед, ничего не осознавая и не пытаясь осознать. *** Троха, сдерживая рвотные порывы, высосал алкоголесодержащую бурду из помятой алюминиевой кружки. Опухщую от постоянных пьянок рожу сорока летнего тракториста перекосила мина отвращения, совсем ненадолго, после чего она разгладилась, уставилась в треснутое окошко рабочего вагончика. Перед глазами забулдыги вновь встала удивленная рожа грязного бомжа, через мгновение потерявшаяся в груде толкаемого лопатой бульдозера мусора. Вины за вероятную смерть отброса Троха не чувствовал, но все же предсмертный образ человека не покидал его уже десятый день, словно зловещее предзнаменование, твердил, мол, погоди, Троша, сам так же сдохнешь. Мужика вновь передернуло, он помял мозолистыми ручищами дряблую кожу на лице, выгнал остатки дурных мыслей из пьяной головы и лег на пружиннистую койку умирать, сам, правда, расчитывая, просто отдохнуть. *** "...захлебнулся в опорожнениях собственного желудка..." - Это он че, в говне своем утоп?- зевая, уточнил заспанный опер, дочитав рапорт об гибели какого-то тракториста. - Нет. Пьяный заснул и во сне захлебнулся рвотой,- объяснил суть своего доклада лейтенант-стажер. - Ну так бы и писал, бестолочь,- положив голову на сложенные на столе локти, посоветовал майор Зорин,- это все за ночь? - Так точно. - "Глухарь",- промямлил следователь, норовя вздремнуть до сдачи смены,- свободен, Петруха. - А с трупом что?- потоптавшись на месте, спросил стажер. - В жены возьми... *** Движение внезапно прекратилось. Почему то плавное, ровное скольжение в никуда наткнулось на стену ужаса. Ничто вокруг зашевелилось, начало рассыпаться на острогранные осколки, готовые прорезать, проколоть, перерубить тело от любого его неосторожного движения. Тело? Тела не было. Не было и мыслей. Лишь обреченное осознание беспомощности. Грани тем временем выстроились в сумбурные конгломераты исполинов, в угловатых очертаниях которых узнавались опасные твари, явившиеся именно за ним. Черти. Сейчас сграбастают и утянут куда следует... Будто в подтверждение этому фигуры начали разваливаться, тут же собираясь в устремленные на него острые колья, на глазах прорастающие россыпями более мелких опасных шипов. Он, наконец, сбросил оцепинение, словно вывалился из липкой, душной гущи на пронизывающий холодный ветер, окружающее пространство внезапно навалилось со всех сторон грохочащим камнепадом, способным размолоть очнувшееся сознание. Постепенно пришли знакомые ощущения реальности, неуверенно явились звуки и запахи. Окончательно очнуться ожившему человеку помог раздирающий барабанные перепонки визг оборотистого инструмента. Лоб обдала волна быстро разгоняемого чем-то воздуха, и человек распахнул глаза. В паре сантиметров от его лба вращался смертельно-опасный диск хирургической пилы. - Николай Степанович, тут у трупа глаза открылись,- выдавил из себя замерзший с включенным инструментом в руках парень. - Не обращай внимания,- раздался от куда-то издали хриплый голос,- с трупами такое через раз случается. Патологоанатом попытался продолжить начатое, но решимости на действия совсем не осталось. Он и так-то заставлял себя вскрывать умерших, а тут такое! Пила в его руках заткнулась, исчезла из поля зрения ожившего. - Ну чего застрял?- поинтересовался облаченный в окровавленный фартук поверх больничного халата здоровяк, подходя к рабочему месту коллеги,- чему тут живому-то быть? Брюхо выворочено, на все тело полторы конечности. У меня вон целый почти, так, блевотины просто нахлебался, и ничего - мертвей не придумаешь. А тут... Пили давай, да айда на перекур. Здоровяк удалился. Вновь взревела пила... *** Как ни старалась Злая Воля заставить остатки своего носителя перемещаться не получалось. Пять минут назад, неуклюже ковыляющего вдоль ночного шоссе трупа снес тяжелый тягач. Основная часть тела в виде каши из костей и плоти унеслась на решетке радиатора, башка же с коротким обломком позвоночника и ноги теперь валялись по разные стороны дороги и не особо годились в качестве средств передвижения: ноги просто дергались, словно отброшенные хвосты ящериц, а деформированная от удара башка потешно болтала куском позвоночника, походила на некого омерзительного головастика. Но даже такое бесполезное пристанище Злая Воля не спешила покидать, постоянно ощущая рыскающих вокруг прислужников ада, только и ждущих смерти какого-нибудь грешника. Ей же они просто отведают, нечего ей в аду делать. Пока она в мире живых, хоть и представляет собой столь жалкий объект, она в безопасности. Конечно, не удобно медленно вышагивать, борясь с идиотскими физическими законами, но ради выживания можно потерпеть, всяко лучше, чем попасть в лапы чертей. Недаром же темные сущности годами теснятся в одержимых и прокаженных, лишь бы не оказываться во внимании псов. Кому-то даже удается дома и артефакты занять. Но то - элита, таких не потеснить и не выжить, не то что Злую Волю. Но жажда мести неминуемо толкала ее в движение, приходилось рисковать. Злая Воля "ввалилась" в привычную для себя "среду обитания", так называемый, Тонкий мир, и устремилась на единственный существовавший для нее "маячок" - свалку, где погибал человек, из боли и отчаянья которого она и появилась. Ее появление заметили сразу же. Окружающее Ничто пошло расходящимися волнами, словно взволнованная брошенным камнем вода. Этим "камнем"и была Злая Воля. Ориентир нашелся неописуемо далеко, теряющийся в завалах движущихся острогранных осколков. Но просветы были, ими и стремилась добраться до цели Злая Воля, постоянно царапаясь и натыкаясь на острые препятствия. Неожиданно путь пресекся глухой стеной - ловушка захлопнулась. Последним шансом осталась попытка выбраться в мир живых - где-то совсем рядом лениво боролось за существование человеческое существо. *** Сознание паниковало, всеми силами пыталось добраться до инстинкта самосохранения, но достучаться до булькающего рвотой, задыхающегося организма так и не могло. Морда Трохи налилась кровью, наполненный полугнилыми зубами рот судорожно распахивался, в попытках заглотить воздух, но лишь харкал подступившим к носоглотке желудочным соком. Мало-помалу сознание переворачивало тело на бок, толкая его к спасительному падению с койки и, скорее всего, справилось бы, если бы не внезапно ворвавшаяся в тело Злая Воля. Ослабевшая сущность Трохи без сопротивления покинула мертвое тело, тут же угодив в лапы преследователей интервента. *** Злая Воля равнодушно наблюдала, как здоровенный детина заученными движениями кромсает тело его нового носителя. Убить работника морга не составило бы труда, но Злая Воля не испытывала сейчас никакого интереса в удовлетворении жажды мести. Все ее внимание приковало живое тело, находящееся совсем неподалеку. Основная его особенность в сравнении с другими живыми организмами заключалась в отсутствии души: та, вероятно, блуждала где-то в чистилище, потеряв обратный путь в мир людей. А это значит, что у Злой Воли появился реальный шанс обрести живой носитель, по-сути, стать человеком, изменить свою мученическую участь, найти упокой в мире мертвых. Но для этого нужно вновь выходить в Тонкий мир, и подвергаться опасности быть схваченным чертями. ... Пили давай, да айда на перекур. Здоровяк удалился. Вновь взревела пила. Мелкие зубья разъяренного диска чиркнули по лбу изуродованного автокатастрофой человека, обнажая скрываемую живой плотью кость. На распахнутых глазах выступили слезы, зрачки расширились от нахлынувшей боли. Пила вновь замолкла. Патологоанатом склонился перепуганным лицом над подрагивающими глазами несчастного, побледнел и выбежал прочь. *** Образ летящих прутов арматуры, через мгновения разорвавших тело водителя тягача, врезовшегося в в самосвал, переводивший стальной профиль, растворился в красной мути расстерянного сознания. Все еще чувствовался ужас от встречи с жуткими угловатыми тварями, от которых еле удалось скрыться во вскрытом теле какого-то мертвеца. Вокруг суетились люди в белых халатах. Показалась каталка с аппаратом поддержания жизни и возлежашим на ней перевязанным во многих местах окровавленными бинтами телом. Его телом...