Звезды падали над черной водой, будто оставляя на ней светлую рябь, которую быстро разносили дуновения легкого полуночного ветра. Противоположный берег тонул во мраке, и потому казалось порой, что это не небольшое озерцо, а настоящий берег моря. Только запах был другим. Вместо свежести морской соли здесь пахло мхом и перегнившими листьями. Но не сказать, что я сильно обращал на это внимание, сидя на мягкой траве у края берега, и потягивая бутылку виски, провожая взглядом шлейф очередных звезд, расчертивших небо. Той старой полуистлевшей скамейки здесь я, конечно, уже не нашел, но ночь была на удивление теплой, да и алкоголь хоть немного, но согревал. Как и тогда. Когда я еще верил в желания, что сбываются в звездопад, пока не встретил его снова и снова, так и не добившись от неба малейшего признания, что мои мечты ему небезразличны. Небо оставалось холодным, и даже следы падающих звезд окрашивались бледной синевой. Когда-нибудь, возможно, и я упаду такой-же холодной звездой, сгорев в чужом небе, чтобы кто-то, столь же наивный, каким был я, смог бы загадать желание, на которое все равно никто не ответит. Конечно, мне уже будет все равно, но с другой стороны... А в этом-ли вообще смысл звездопадов? Нужна-ли людям эта правда? Или гораздо важнее то, что рядом с ними есть тепло человека, который им дорог, и кому дороги они сами? Когда им действительно хочется верить в мечту, наблюдая прекрасный небесный карнавал. Да, звезды не приблизят эту мечту. Но нужны-ли звезды, когда есть что-то гораздо более важное - сердца, способные согреть холодный блеск небесных камней, и превратить его в стремление мечтать?
